Фильмы с глубоким смыслом

[Истинофил]

Снял видео о местечке, где я живу:
https://youtu.be/wazVrzfQV-A

Клёво!

А я то думал россияне год с годом нищают. Ну так говорят некоторые. Дай бог каждому такое обнищание.

Также хорошо, что сибирский снег уже утаил.

[Истинофил]

Снял видео о местечке, где я живу:
https://youtu.be/wazVrzfQV-A

Эдвард, Вы как видео специалист, не объясните ли нам простачков пожалуйста, какой психологический эффект преследуется в этой технике "медленно движущаяся камера"? Очень часто его вижу напоследок в рекламе и в новых фильмах. Ну, замедленный каданс и кадры из дрона - это понятно, но "медленно движущаяся камера" на земле?

[Константин Зайцев]

Я видел этот райончик под снегом. Идея хорошая, но однообразная архитектура (кроме нескольких деревянных коттеджей).

[Истинофил]

Идея хорошая, но однообразная архитектура (кроме нескольких деревянных коттеджей).

А как насчет Иннополиса?

[Эдвард Романов]

Снял видео о местечке, где я живу:
https://youtu.be/wazVrzfQV-A

Эдвард, Вы как видео специалист, не объясните ли нам простачков пожалуйста, какой психологический эффект преследуется в этой технике "медленно движущаяся камера"? Очень часто его вижу напоследок в рекламе и в новых фильмах. Ну, замедленный каданс и кадры из дрона - это понятно, но "медленно движущаяся камера" на земле?

Сосбтвенно цели две:
1) ответ на вопрос чем удивлять будешь.
2) сместить восприятие объекта от обычного.
И еще есть один момент - чисто технический.
В том ролике, что я делал, используется быстрое перемещение камеры - она постоянно движется, при этом камера снимает 100-120 кадров в секунду. Если я поставлю нормальную скорость 25 кадров в секунду, то смотреть будет невозможно или некомфортно, так как перемещение будет слишком быстрым. Но там где сама камера движется медленнее - там стоит нормальная скорость воспроизведения.

[Истинофил]

https://www.youtube.com/watch?v=cNCRJqKhcSE

[holynonsense]

вот у меня тут местный чувак довольно технично снимает, а видео, он снял немного Непала, но больше видео от eaglewood, вот на YT всякое (там и в 4k)

как движется камера сейчас (в современной школе) уже не суперважно в смысле "профессиональных правил", всем всё максимально приелось и надо очень постараться чтоб вообще как-л зрителя зацепить, чем-нибудь; главное "правило съёмки" креативность, если не считать работу с цветом, пожалуй, т.к. никому не по приколу смотреть на неадекватный цвет; художника легко обидеть, поэтому я ничего не скажу о цвете в ролике Эдварда Романова, а пожелаю дальнейших творческих успехов; хотя тут такое дело — вроде как существует некоторая грань между тем что называется творчеством в смысле искусства и тем что называется коммерческая съёмка, эту грань отчасти определяет та же креативность (наличие / отсутствие), но не только она, т.к. иногда креативной бывает и коммерческая

кстати, думаю сейчас в тренде запрос на реализм, а не на киношность, ну типа почувствовать будто ты там побывал, чуть ли не запахи ощутил, сырость/засуху/ветер и прочее, всё там потрогал, ощутил фактуру, заглянул внутрь и т.д., никому ненужен этот дурацкий барьер между собой и реальностью которую среднестатический автор пытается снимать по одинаковым правилам, которым его учили

[holynonsense]

в тренде запрос на реализм

https://www.dailymail.co.uk/femail/arti ... photo.html

(23,580 Retweets 108,119 Likes) —> https://twitter.com/hintofsarcasm/statu ... 60/photo/1

[Владимир]

Снял видео о местечке, где я живу:
https://youtu.be/wazVrzfQV-A

Это точно Россия? Как-то неприлично чистенько и аккуратненько, прям как в Европе. Это закрытая территория какая-то? Или весь Кемерово такой чистый и аккуратный? У нас грязь, песок и дыры в асфальте.

[Татьяна Медведкова]

У нас...

"У нас", это где? У нас (в Магнитогорске) везде по-разному. Там, где люди не сорят, чисто.

[Владимир]

Кроме сора от людей есть ещё мусор прилегающих лужаек в виде земли и песка, и песок с зимы, после посыпания дорог. У нас весь город в песке и его до сих пор не вывезли, несмотря на указание губернатора.

[Эдвард Романов]

Снял видео о местечке, где я живу:
https://youtu.be/wazVrzfQV-A

Это точно Россия? Как-то неприлично чистенько и аккуратненько, прям как в Европе. Это закрытая территория какая-то? Или весь Кемерово такой чистый и аккуратный? У нас грязь, песок и дыры в асфальте.

Снято без каких-либо прекрас. Как есть. В Кемерово, если говорить об уровне развития ЖКХ, то в самом деле достаточно все развито. Есть конечно некоторые районы "на галерке", остающиеся пока без внимания. Но в целом в городе зелено, чисто, ухожено, очень много цветов. В ролике, который выше, снимал жилой район, в котором живу. В квартиру можно заходить в обуви как это делают в кино. В самом деле везде чисто. Хотя я понимаю, что это еще не значит, что город развит во всех отношениях. На мой взгляд, Томск и Новосибирск в интеллектуальном плане выше, но они на порядок хуже в ухоженности, а также в уровне качества дорог.

Фото с телефона - вид у меня во дворе

[Истинофил]

В общем, будущее принадлежит новым городам. Там где старое не будет мешать со своим убожеством и отсталости. Учитель Иисус тоже говорил:

Никто не приставляет заплаты к ветхой одежде, отодрав от новой одежды; а иначе и новую раздерет, и к старой не подойдет заплата от новой. И никто не вливает молодого вина в мехи ветхие; а иначе молодое вино прорвет мехи, и само вытечет, и мехи пропадут; но молодое вино должно вливать в мехи новые; тогда сбережется и то и другое. И никто, пив старое вино, не захочет тотчас молодого, ибо говорит: старое лучше. (Луки 5:27-39)

[Наталья Кожанова]

Это закрытая территория какая-то? Или весь Кемерово такой чистый и аккуратный? У нас грязь, песок и дыры в асфальте.

Это новый район немного в стороне от города, для богатых. А в городе, конечно, не везде так чисто.

[Константин Зайцев]

Я наблюдал в Кемерово такую картину - на тротуаре лёд, накопившийся наверно за всю зиму, а между тротуаром и дорогой полоса травы с деревьями, где снег уже растаял, и ходят гастарбайтеры с фенами и сдувают листья
А что в Смоленске песком посыпают - так это хорошо. У нас раньше так тоже было, а теперь реагент и гранитная крошка. И то, и другое портит ботинки.

В общем, будущее принадлежит новым городам.

Предыдущие попытки строить новые города провалились. Из Бразилиа бегут чиновники. Город и некрасивый, и неудобный.

[frithegar]

Снято без каких-либо прекрас

та ладно, "без прекрас") круто. Транс-уральская евроинтеграция
Только новострой, обживать еще надо. Чтоб деревья выросли.

[Эдвард Романов]

Это новый район немного в стороне от города, для богатых. А в городе, конечно, не везде так чисто.

)) буду теперь знать, что к богатым отношусь... насколько мне известно, цена квадратного метра квартиры здесь не отличается от стоимости новостроек в других районах города.
К слову Наталья, а разве плохо на Бульваре Строителей?

Такие же фотки можно из центра города приложить. Про отдаленные места - я сказал, но опять же даже заброшенный Кировский район получил новую набережную. И там теперь весьма приятно.

Про Лесную поляну... На самом деле в этом районе очень много бюджетников. Много молодежи и бабушек с дедушками, занятых внуками. Вообще изначально квартиры получали именно бюджетники. Из-за этого думаю сложилась особая атмосфера, в которой царствует интеллигенция. Да, есть впечатление о некоторой рафинированности района. На Лесной поляне можно увидеть бабушек качающихся на качелях или катающихся на самокатах вместе с внуками. И никто не будет коситься взглядом, что мол не пристойно это как-то в таком возрасте. Здесь без опасений в подъездах оставляют коляски. Здесь можно увидеть множество велосипедов и самокатов, оставленных возле школы или у стадиона не пристегнутых на замок. И их никто не крадет. Но бывают иногда разборки, что кто-то увел велик от детского сада, и только потом на следующее утро вернул обратно. Чаще это бывает, когда путают вещи и пр.пр. Но я все же думаю отсутствие мелкого воровства это не от богатства населения, но от интеллигентной среды.

Ну мне так кажется во всяком случае. У меня самого прошлой осенью случилось так, что выпали из кармана несколько банковских карточек и я даже не понял когда и где. Просто ходил по району, сидел то на одной скамейке то на другой, слушая аудиокниги по буддийской философии. )))

Мне заявили о пропаже раньше, чем я сам ее заметил. Я уже собирался дома ложиться спать, когда жене через соцсети сообщили, что нашли карточки на мое имя. Вернула мне их одна мамочка с соседнего двора. Сама она воспитательница в садике, двое детей воспитывает без мужа. Богатая? Нет конечно! На следующий день договорились встретиться и я старался отблагодарить, но она категорически от всего отказывалась, говоря что это просто так. Потому что так надо. Все же удалось вручить ей билеты в музей на два класса в которых учатся ее дети. Была очень благодарна. Всем было хорошо. И музею, так как пришли потом еще дети со школы с других классов, и дети и взрослые были довольны. С детскими игрушками также бывает - достаточно быстро сообщают о находке. Было что дочка потеряла зверушку, плачет, расстроилась, стоила около 600р., так что особо взамен не напокупаешься, да и она прикипела именно к ней, но вот через соцсеть одна мамочка сообщила, что найдена игрушка. Оказалось, что игрушка эта очень понравилась ее дочке и она тоже с ней сдружилась, но мама настояла отдать ее, чтобы ребенок привыкал, что надо отдавать утерянное хозяину. Мы пришли к ним в гости за игрушкой... Была весьма трогательная и думаю поучительная для обеих девчонок сцена, когда одна из них прощалась с игрушкой, чтобы вернуть ее - хозяйке, а та благодарила, что вернули ей дорогого друга. Такие маленькие сцены из жизни подталкивают в будущем делать добрые дела, как минимум соседям по району. И эта солидарность очень чувствуется.

[holynonsense]

Транс-уральская евроинтеграция
Только новострой, обживать еще надо. Чтоб деревья выросли.

места неполноценные, рано говорить о самостоятельном очаге цивилизации, которая источник инноваций (способность к инновациям — показатель самостоятельности/зрелости сообщества, то бишь наличия цивилизации); я так представляю делать там почти нечего, пока только фейковая "европейскость", европейские то местности они маленькие, всё близко, взаимосвязано, пропитано цивилизацией, не говоря об отсутствии границ в свою очередь между самими гос-вами (экономических, т.д.), условия для формирования связей и удобного сотрудничества самых разных людей, подтягивающихся в том числе из самых разных уголков мира

так жеж не делается — построил в лесу теремок-другой, садик/школку/зоопарк и на те цивилизация; человек с большими планами поедет присоединяться к другим (формировать связи), к таким как он, с большими планами, куда? в Москву, если не может в Европу, мегаполисы Америки, Южную Корею, Сингапур и т.п.; теремок-другой красиво, но это только форма, там "в лесу" весело? классно (кому)? культурное разнообразие? коцерты и прочие культурные мероприятия с участием известных во всём мире культурных деятелей, звёзд и т.д.? люди с большими планами хотят полноценно жить будучи частью чего-то большого, разнообразного, меняющегося, предлагающего множество вариантов нового опыта, места с таким потенциалом (способные всё это предложить) есть очаги цивилизации не [только] по форме, а по содержанию, только такие места притягивают мозги; а без мозгов, в лесу... ну, можно камер слежения понавешать по дегенеративной модели Китая и назвать это "цифровой город будущего"... лично я писсимистичен в отношении проектов a la "цивилизация" в России на данный момент, для пропагандистских видеороликов пока повода нет

[Наталья Кожанова]

буду теперь знать, что к богатым отношусь... насколько мне известно, цена квадратного метра квартиры здесь не отличается от стоимости новостроек в других районах города.

Наверное, я не совсем правильно сказала, что для богатых, конечно это не местная "Рублёвка", но тем не менее район можно назвать элитным, думаю, со временем это станет заметнее. Он же и сейчас уже особенный, по внешнему виду сильно от Кемерово отличается.

[Истинофил]

Предыдущие попытки строить новые города провалились. Из Бразилиа бегут чиновники. Город и некрасивый, и неудобный.

Ну, Бразилия это другое дело, поскольку вся страна скатилась в беспредел.

В целом, я имел ввиду что после Апокалипсиса, когда многие города будут разрушены, будет намного легче построит новый город на пустом месте чем восстановить старый. В старые города люди будут ходит только чтобы собирать макулатуру и скрап.

[Татьяна Медведкова]

"ВЕЧНЫЙ ЗОВ"

многосерийный художественный фильм по роману Анатолия Иванова

15-я серия — «Огонь и пепел»

...На фронт с редакцией газеты приезжает Полипов. По приказу Лахновского Валентик обманом завлекает его с собой и переводит через линию фронта. Происходит встреча Полипова с Лахновским. Лахновский рассказывает Полипову о том, как западный капиталистический мир задумывает разрушить Советский Союз и силу его народа, основываясь на низких корыстных мотивах...

Фрагмент разговора Лахновского с Полиповым

...— Я много думал над будущим, Пётр Петрович, — неожиданно усмехнулся Лахновский мягко и как-то мирно, добродушно. — Конечно, теперешнее поколение, впитавшее в себя весь фанатизм так называемого марксизма-ленинизма, нам не сломить.
Пробовали — не получилось.
Да, пробовали — не получилось, — ещё раз повторил он раздумчиво.

И, в который раз оглядывая Полипова с головы до ног, скривил губы. — Немало, немало до войны было в России, во всём Советском государстве слишком уж ретивых революционеров, немало было таких карьеристов и шкурников, как ты…
На различных участках, на самых различных должностях, больших и малых. Кто сознательно, а кто бессознательно, но такие сверхреволюционеры и такие лжекоммунисты, как ты, помогали нам разлагать коммунистическую идеологию, опошлять её в глазах народа, в сознании самых оголтелых, но не очень грамотных её приверженцев. А некоторые из таких… и ты вот, к примеру, способствовали ещё и дискредитации… а иногда и гибели наиболее ярых коммунистов… Они летели со своих постов, оказывались в тюрьмах и лагерях. Они умирали от разрыва сердца, или их расстреливали…

По широкому лбу Полипова катились капли пота, но он не решался стереть их, боялся теперь даже шевельнуться.

— Да-а, — вздохнул Лахновский обессиленно и тоскливо, глядя на его взмокший лоб, — всем этим мы умело пользовались. Но всего этого было мало. Мало…

Ничего не выражающие глаза Лахновского, упёршиеся в Полипова, тускнели всё больше, мертвели, и казалось тому, застынут сейчас навечно, и Лахновский, постояв ещё секунду-другую, столбом повалится вбок, высохшее его тело, обтянутое каким-то старомодным сюртуком, бесшумно упадёт на толстый ковёр, а трость, на которую он сейчас опирается обеими руками, отлетит в сторону.

Но Лахновский не упал, даже не качнулся, безжизненные глаза его дрогнули, зрачки засветились чёрными точками, и он прикрыл их смятыми, без ресниц, веками.

— Да-а, — извлёк из себя слабый звук Лахновский. — Но мир, Пётр Петрович, в конечном счёте очень прост. Очень прост…

Только теперь Полипов осмелился поднять руку и обтереть пот со лба, со щёк. Лахновский кивнул, будто одобрил это.

— Придёт день — война закончится, — продолжал он. — Видимо, русские войска всё же перейдут свою границу, вступят в Германию, займут Берлин. И страшно подумать — что будет с Европой? Но… вот говорят — нет худа без добра. Это так. Но и добра без худа нету. Самые могущественные страны мира — Америка и Англия — разве позволят коммунистической идеологии беспрепятственно расползтись по всей Европе? А? Разве позволят потерять Европу? А?

Полипов дважды как-то дёрнулся, будто каждый раз хотел встать, вскочить. Но не встал, а только что-то, промолвил невнятно.

— Что?! — яростно прокричал Лахновский.

— Я говорю… сделают, конечно, всё, чтоб не позволить.

— Дурак! — взревел старик, метнулся опять к портьере и, дойдя до неё, стремительно обернулся. — Дурак ты, но… правильно, всё сделают. Хотя что-то… какие-то страны мы, возможно, потеряем. Ну, например, Польшу. Чтобы дойти до Германии, надо перейти через всю Польшу прежде всего, через Румынию. Да-с! А это значит, что на пути советских войск будут Венгрия, Чехословакия. И не знаю, какие ещё страны. И, войдя в них, русские установят там свои порядки, конечно. Это ты, Пётр Петрович, правильно сказал.

И хотя Полипов ничего такого не говорил, возражать не стал, сидел тихо и пришибленно, стараясь не смотреть теперь на сердитого старика.

— Это ты правильно, — повторил Лахновский и продолжал устало и раздражённо: — Америка и Англия не всегда будут на стороне России. Почему же сейчас на её стороне? Видимо, боятся, что, если падёт Россия, Англию Гитлер проглотит, как хохол галушку. Ну, а тогда с Америкой разговор будет крутой. И не устоять ей. Американцы какие вояки? Пьянствовать да с бабами развратничать — это умеют. А воевать? Не-ет. И океан их не загородит. Вот почему они покуда с Россией. Но падёт Германия — и они очнутся… Очнутся, Пётр Петрович! Другого обстоятельства быть не может. И не будет!

Потом Лахновский долго стоял неподвижно, будто прислушивался к чему-то тревожно. Полипов, обеспокоенный, тоже напряг слух, но в мёртвой тишине, царящей в комнате, не уловил даже малейшего звука.

— Да, после войны мы будем действовать не спеша, с дальним и верным прицелом, — вернулся к прежней мысли Лахновский. — Всё очень просто в мире, говорю, всё очень просто. Нынешнее поколение не сломить… Что ж, мы возьмёмся за следующие. Понимаешь, Пётр Петрович?

Полипов хотел сказать «нет», но лишь беззвучно мотнул головой.

— Ах, Пётр Петрович, дорогой ты мой человек! — неожиданно тепло, как-то по-отечески, промолвил Лахновский. — Всё в мире, я же говорил, имеет обыкновение стареть. Дома, деревья, люди… Видишь, как мы постарели с тобой. Это закон, абсолютный закон природы. Сама земля стареет. Но она вечна. А люди умирают, на смену им приходят другие. В течение нескольких десятков лет одно поколение сменяется другим. Это-то хоть в состоянии понять?

— Ну и что же, что сменяются?

Лахновский недовольно поморщился от такой непонятливости и терпеливо продолжал ему растолковывать, как маленькому:

— Я ж тебе и объясняю… В этом веке нам уже не победить. Нынешнее поколение людей в России слишком фанатичное. До оголтелости. Войны обычно ослабляли любой народ, потому что, помимо физического истребления значительной части народа, вырывали его духовные корни, растаптывали и уничтожали самые главные основы его нравственности. Сжигая книги, уничтожая памятники истории, устраивая конюшни в музеях и храмах… Такую же цель преследует и Гитлер. Но слишком он многочислен, что ли, этот проклятый ваш советский народ… Или он какой-то особый и непонятный… И в результате войны он не слабеет, а становится сильнее, его фанатизм и вера в победу не уменьшаются, а всё увеличиваются. Гитлер не может этого понять, а если бы понял, как-то попытался бы выйти из войны. Значит, он обречён, и его империя, его тысячелетний рейх, накануне краха… Значит, надо действовать нам другим путём. Помнишь, конечно, Ленин ваш сказал когда-то: мы пойдём другим путём. Читал я где-то или в кино слышал… Что ж, хорошая фраза. Вот и мы дальше пойдём другим путём. Будем вырывать эти духовные корни большевизма, опошлять и уничтожать главные основы народной нравственности. Мы будем расшатывать таким образом поколение за поколением, выветривать этот ленинский фанатизм. Мы будем браться за людей с детских, юношеских лет, будем всегда главную ставку делать на молодёжь, станем разлагать, развращать, растлевать её!

— Сморщенные веки Лахновского быстро и часто задёргались, глаза сделались круглыми, в них заплескался, заполыхал яростный огонь, он начал говорить всё громче и громче, а под конец буквально закричал:

— Да, развращать! Растлевать! Мы сделаем из них циников, пошляков, космополитов!

Лахновский был теперь страшен. Выкрикивая всё это, он метался по всей комнате, глубоко втыкал свою трость в ковёр, белая маленькая голова его тряслась, глаза горели безумным огнём, и, казалось Полипову, на тонких, иссохших губах его проступает пена, пузырится и лопается.

— Ну, допустим… — невольно произнёс Полипов, испуганный, ошеломлённый. — Только сделать это как?

— На место! — в самое ухо саданул ему клокочущий от ярости голос Лахновского.

Полипов качнулся и тут только обнаружил, что он снова поднялся со стула. Нащупал рукой его спинку, оперся на неё. Лахновский, стоявший рядом, давил на него глазами.

Помедлив немного, Полипов сел. Ухо, в которое Лахновский выкрикнул ему эти два слова, горело, будто и в самом деле в него чем-то ударили.

— Как сделать? — проворчал Лахновский уже без прежнего гнева. Ярость его, мгновенно возникающая, так же мгновенно и утихала, словно уходила куда-то, как вода сквозь сито. Так случилось и на этот раз, и перед Полиповым стоял опять безобидный, будто и беспомощный, одряхлевший старик, устало опирающийся на свою трость.
— Да, не легко это сделать, Пётр Петрович… А главное — не так скоро… невозможно быстро достичь этого.
Десятки и десятки лет пройдут. Вот что жалко.

Полипов приподнял голову. Лахновский поймал его взгляд и, словно зацепив чем-то, долго не отпускал.

Так они, глядя друг на друга, какое-то время безмолвствовали. Один стоял, другой сидел, но оба словно превратились в окаменевшие изваяния.

— Что? — промолвил наконец Лахновский. — Думаешь: откуда у этого чёртова Лахновского такой фанатизм? И зачем ему? Подохнет ведь скоро, а вот, мол…

— Н-нет…

— Не ври, думаешь! — обрезал его Лахновский. — И это хорошо. Сам видишь — у них есть фанатики, и у нас есть. Ещё какие есть! Намного яростнее и непримиримее, чем я. Знай это. Запомни. Конечно, моя жизнь кончается. Ну что ж, другие будут продолжать наше дело. И рано или поздно они построят в России, во всех ваших советских республиках, совершенно новый мир… угодный всевышнему. Это случится тогда, когда все люди… или по крайней мере большинство из них станут похожими на тебя. Ведь ты, Пётр Петрович, не станешь же… не будешь с оружием в руках отстаивать старый коммунистический мир?

— Сейчас — борюсь, как видишь. — Полипов дёрнул плечом, на котором топорщился майорский погон.

— Ну, сейчас, — усмехнулся Лахновский. — Да и какой ты борец даже сейчас?.. А потом, когда соответствующим образом будет подготовлен весь народ…

— Теория хороша, — усмехнулся и Полипов, начав опять смелеть. — Легко сказать — весь народ. А как, ещё раз спрашиваю, это сделать вам? У партии… коммунистов гигантский идеологический, пропагандистский аппарат. Он что, бездействовать будет? Сотни и тысячи газет и журналов. Радио. Кино. Литература. Всё это вы берёте в расчёт?

— Берём, — кивнул Лахновский.

— Советский Союз экономически был перед войной слабее Германии. Меньше, значит, было танков, самолётов, пушек. И всего прочего. Да и сейчас, может быть… Впрочем, сейчас — не знаю. Но пресса… идеологический аппарат сделал главное — воспитал, разжёг до предела то, что вы называете фанатизмом… а другими словами — патриотизм к своей земле, гордость за свой народ, за его прошлое и настоящее, воспитал небывалое чувство интернационализма, любви и уважения народов друг к другу, привил небывалую веру в партию коммунистов… И в конечном счёте — веру в победу, — говорил Полипов, сам удивляясь, что говорит это. Но, начав, остановиться уже не мог, чувствовал, что теперь ему необходимо до конца высказать свою мысль. — И вы видите — народ захлёбывается в своей этой гордости, в своей преданности и патриотизме, в вере и любви. Этим и объясняются все победы на фронте… все дела в тылу. Солдаты, словно осатанелые, идут в бой, не задумываясь о гибели! На заводах, на фабриках люди по двадцать часов в сутки стоят у станков! И женщины стоят, и дети! В селе люди живут на картошке, на крапиве — всё, до последнего килограмма мяса, до последнего литра молока, до последнего зерна, отдают фронту. Все, даже самые дряхлые, беспомощные старики и старухи, выползли сейчас в поле, дёргают сорняки на посевах. Вот как их воспитали! И это… всё это вы хотите поломать, уничтожить, выветрить?

— Это, — кивнул Лахновский, выслушав его не перебивая.

— Ну, знаете…

— Именно это, Пётр Петрович, — спокойно повторил Лахновский. — Ты не веришь, что это возможно, и не надо. Считай меня безумным философом или ещё кем… Я не увижу плодов этой нашей работы, но ты ещё, возможно, станешь свидетелем…

Лахновский, зажав трость под мышкой, опять вынул табакерку, раскрыл её, забил одну ноздрю, потом другую табаком.

— Газеты, журналы, радио, кино… всё это у большевиков, конечно, есть. А у нас — ещё больше. Вся пресса остального мира, все идеологические средства фактически в нашем распоряжении.

— Весь этот остальной мир вы и можете… оболванить, — почти крикнул Полипов. — А народов России это не коснётся.

— Как сказать, как сказать… — покачал головой Лахновский, спрятал табакерку, начал опять остриём трости ковырять в ковре.
А поковыряв, произнёс со вздохом: — Сейчас трудно всё это представить… тебе. Потому что голова у тебя не тем заполнена, чем, скажем, у меня. О будущем ты не задумывался. Окончится война — всё как-то утрясётся, устроится. И мы бросим всё, что имеем, чем располагаем… всё золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание людей! Человеческий мозг, сознание людей способно к изменению. Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности поверить! Как, спрашиваешь? Как?!

Лахновский по мере того, как говорил, начал опять, в который уж раз, возбуждаться, бегать по комнате.

— Мы найдём своих единомышленников… своих союзников и помощников в самой России! — срываясь, выкрикнул Лахновский.

Полипов не испытывал теперь беспокойства, да и вообще всё это философствование Лахновского как-то не принимал всерьёз, не верил в его слова. И, не желая этого, всё же сказал:

— Да сколько вы их там найдёте?

— Достаточно!

— И всё равно это будет капля в море! — из какого-то упрямства возразил Полипов.

— И даже не то слово — найдём… Мы их воспитаем! Мы их наделаем столько, сколько надо! И вот тогда, вот потом… со всех сторон — снаружи и изнутри — мы и приступим к разложению… сейчас, конечно, монолитного, как любят повторять ваши правители, общества. Мы, как черви, разъедим этот монолит, продырявим его. Молчи! — взревел Лахновский, услышав не голос, а скрип стула под Полиповым. — И слушай! Общими силами мы низведём все ваши исторические авторитеты ваших философов, учёных, писателей, художников — всех духовных и нравственных идолов, которыми когда-то гордился народ, которым поклонялся, до примитива, как учил, как это умел делать Троцкий. Льва Толстого он, например, задолго до революции называл в своих статьях замшелой каменной глыбой. Знаешь?

— Не читал… Да мне это и безразлично.

— Вот-вот! — оживился ещё больше Лахновский. — И когда таких, кому это безразлично, будет много, дело сделается быстро. Всю историю России, историю народа мы будем трактовать как бездуховную, как царство сплошного мракобесия и реакции. Постепенно, шаг за шагом, мы вытравим историческую память у всех людей. А с народом, лишённым такой памяти, можно делать что угодно. Народ, переставший гордиться прошлым, забывший прошлое, не будет понимать и настоящего. Он станет равнодушным ко всему, отупеет и в конце концов превратится в стадо скотов. Что и требуется! Что и требуется!

Горло у Лахновского перехватило, он, задыхаясь, начал чернеть и беспомощно, в каком-то последнем отчаянии, стал царапать правой рукой морщинистую шею, не выпуская, однако, трости из левой. Потом принялся кашлять часто, беспрерывно, сильно дёргая при этом головой, вытягивая шею, словно гусь при ходьбе.
Откашлявшись, как и первый раз, вытер платком глаза.

— Вот так, уважаемый, — произнёс он голосом уже не гневным, но каким-то высокопарным. — Я, Пётр Петрович, приоткрыл тебе лишь уголочек занавеса, и ты увидел лишь крохотный кусочек сцены, на которой эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия о гибели самого непокорного на земле народа, об окончательном, необратимом угасании его самосознания… Конечно, для этого придётся много поработать.

Полипов Пётр Петрович не знал, что когда-то, давным-давно, укрываясь в Новониколаевске от возможного разоблачения за всю свою деятельность, Лахновский такие же бредовые идеи развивал перед его будущей женой. Он не знал и знать не мог, что за все долгие годы, прошедшие после этого, в оцепеневшем от злобы и ненависти мозгу Лахновского ничего нового не родилось. Оглушённый и раздавленный всем услышанным, он изумлённо глядел на Лахновского, стоящего неподалёку от него в какой-то странной позе — одной рукой тот опирался на трость, другой на спинку кресла, ноги его будто не держали, и он, полусогнувшись, висел между тростью и креслом, тяжко задумавшись о чём-то в таком положении. Мозг Полипова не мог во всём объёме воспринять смысл всего сказанного, он не мог определить, серьёзно всё это или нет, нормальный перед ним этот человек, этот Лахновский, или ненормальный. Пётр Петрович лишь был поражён нарисованной ему апокалипсической картиной.

— Да-а… Ловко, — растерянно произнёс он после длительного молчания.

— Что? — резко воскликнул, будто очнувшись от забытья, Лахновский.

— Планы ваши, конечно… решительные. Только никогда вам их не осуществить, — мотнул головой Полипов.

Лахновский ещё раз встряхнулся, выпрямился. Проговорил торопливо:

— Тебе этого не понять. Не понять… Да бог с тобой. Не всем дано. Лахновский ковыльнул к дверям, толкнул её, крикнул:

— Где там ты? Эй…

Он обернулся. Следом за ним вошёл Валентик.

— Вот он тебя отведёт за линию фронта. Как привёл, так и отведёт. Оставит там где-нибудь… А я устал. Ступай.

Полипов поднялся, постоял, глядя на Лахновского, не зная, надо или не надо ему что-либо говорить.

И Лахновский, уперев в него свои зрачки, плавающие, как поплавки, в водянистых глазах, тоже молчал. Потом губы его раскрылись, обозначив тёмную щёлку рта.

— Живи как можно дольше, Пётр Петрович, — усмехнулся Лахновский. — А служи как можно выше. Чем выше, тем лучше для нас…
Это было последнее, что Полипов услышал от Лахновского...

[Наследник Пустыни Гоби]

Кто смотрел фильм "Прекрасное Зеленое" Французский, фантастика! Равнодушными вас не оставит!

[Эдвард Романов]

Вот это видео для сибиряков с очень глубоким смыслом. Особенно когда людям реально дышать нечем...

https://www.youtube.com/watch?v=ZJcLjOQzo4A

[frithegar]

могут и услышать. Как сейчас обычно слышат ... но про возрождение России с Сибири - это он правильно сказал. Поскорей бы, заждались.

[Эдвард Романов]

Мне понравилось еще то, что этот журналист напомнил о том, как сибирское ополчение пришло в декабре 41 года на фронт под Москву и затем под Сталинград. Тогда сами же немцы описывают, что нечто произошло с русскими, их бойцов как подменили. (О приходе сибиряков на фронт историки мало что говорят - не принято, зато все мы, кто еще знал своих дедов-фронтовиков, знаем о том, что фронт проломили сибирские дивизии). И это неудивительно, так как в отличие от жителей даже нашей российской части Евразии, сибиряки живут в более суровых условиях. Им привычно выживать в неблагоприятной обстановке. Многие из сибирских мужчин в те годы были прекрасными охотниками, да и физически более сильными, жилистыми и беспощадными.

В этом кстати одна из причин, которую я даже заметил по себе, в том чувстве энергетического превосходства, которое ощущаешь при общении с европейцами, даже нашими российскими. Мы в России очевидно, если говорить об аналогии средней массы, представляем нечто вроде негров из неблагоприятных районов в обществе США. Мы привычные чувствовать себя в зоне отчуждения. Вон по примеру Зеркала на нашем форуме это даже заметно - гнобит сибиряков, обзывает сектантами. И я воспринимаю это просто московским снобизмом. Продолжением собственного зазнайства, за которым нет в глазах сибиряка ничего серьезного. (Или как там в обучающих листках, которыми восхитился В.Сова, сказано - какое декадентство!) В этом общий настрой, что все экономически и культурно ценное мол у нас в стране - находится в европейской части. В то время как основная база хоть какого-то ресурсного процветания России - это Сибирь. Основные продукты внешнеэкономической торговли страны - это Сибирь. Чем торгуем-то? И при этом какое отношение к тем у кого забираем? Но если сейчас сибиряки возмущены, значит уровень проблем становится критическим. Это кстати заметно очень. У нас в музее (я связан с несколькими музеями по применению в них интерактивных технологий), экскурсоводы даже говорят, что уровень скрытого гнева очень велик у людей, они легко вспыхивают, хотя потом вновь и подавляют себя.
___
Вернусь к теме Великой отечественной войны.
Недавно брал интервью у женщины ветерана Великой отечественной (Подруги Веры Волошиной, той что была комсоргом в развед-группе Зои Космодемьянской и погибшей вместе с ней на таком же задании и в это же время как и Зоя, но в отличие от нее мало известная публике). Женщина-ветеран, говорит, что в их школе, где она училась четыре героя войны. Ей, кстати 101 год. Выглядит очень хорошо для своих лет, речь ясная, улыбается, глаз светлые добрые. Смеясь она рассказывала как в свое время под Воронежем, выбили из одной из деревень фашистов, зашли в какой-то дом спросить воды и попить. Они тогда были просто девчонки-медсестры. А бабулька говорит: ой какие вы щупленькие, надо вам откармливаться, чтобы быть такими же сильными как сибиряки. Они смотрите как фашиста гонят. А девчонки смеются - да мы и есть сибиряки. Бабулька же в ответ: ну какие же вы сибиряки? они сильные и свирепые, а вы совсем не такие... ))