Джай, протесты в письме ЕПБ показывают искаженное временем воспоминание об ее отношениях с Олькоттом, которое на самом деле началось с интенсивных усилий с ее стороны простимулировать энтузиазм Олькотта в его заинтересованности узнать больше о тайных Мастерах. Но она все же после об этом пожалела. На самом деле Вы напрасно обвиняете меня в выдумках. Я ведь упоминал, что это реальное письмо Елены Петровны Францу Хартманну. И еще ранее я писал в теме Рериховского движения, что теософам стоит ознакомиться с достаточно добротной работой К.П.Джонсона. Он все же историк и работал с архивными документами. Американские теософы на своем официальном сайте в заключении общего обзора книги этого автора
написали:
So while this reviewer applauds Johnson’s work, for he has done his homework well, many questions still remain to be answered. If he has given us a "parade of heroes and eccentrics who wanted to change the world," not all of whom can be said to qualify as "masters," at least he has, as Godwin puts it in his foreword, presented us with "that most delightful of mysteries-an esoteric whodunit." And we could not agree more with Godwin's admonition: "All Theosophists ... should pluck up the courage to read this book." For whether read as a "whodunit" or as fact, it is a remarkable piece of research in a hitherto unexplored field of study.
Как видите, здесь в заключении приводятся слова рецензента Дж. Годвина, написавшего предисловие к этой книге:
"Все теософы ... должны набраться смелости, чтобы прочитать эту книгу". И надо отдать должное американским братьям-теософам (как любит обращаться Зеркало), они вместо плевков в адрес автора и насмешек (которые тут же на форуме начали сыпаться) сделали более-менее беспристрастное описание.
Я же пересказываю кое-что из книги Джонсона. Ссылки на цитируемые письма Елены Петровны у Джонсона приведены, с указанием источника. Имейте ввиду, что до сих пор далеко не все, что касается Елены Петровны переведено на русский язык. И вот с такими предварительными пояснениями я все же продолжу...
Надо понять главную мысль автора. А она заключается в том, что Елена Петровна сожалела, что Махатмы обоготворяются, что Их обликам в обществе предан совсем не тот образ, который соответствует реальности.
Она не предполагала никакого культа Махатм. Она по-началу говорила об адептах, оккультистах, конкретных живых людях, а наименование - Махатмы - они получили в Индии, благодаря индийским теософам.
Но с мнением масс людей было трудно бороться даже ей. Тем более, что настоящие персонажи, на которых она косвенно ссылалась в своих работах не могли быть преданы огласке, согласно требованиям традиций оккультистов: все посвященные связываются клятвой молчания.
Олькотт ей все время как бы говорил, твердил: - дай мне Махатму, дай мне Махатму, - как ребенок просит титьку. И Елена Петровна все же поддалась уговорам, хотя после и сожалела об этом, о чем в посте выше я и приводил цитату из писем. Сожалела, так как это не привело к ожидаемым результатам, но только усугубило ситуацию. Обвинения не только не перестали сыпаться, но лишь усилились. На что она сама же и говорила, что предпочла бы лжесвидетельствовать, что их - Махатм - вообще нет, чем выдать настоящие имена. Но о чем речь? Не о богоподобных Махатмах, созданных в воображении теософов, но о реальных адептах-оккультистах, которые стояли за спиной Елены Петровны (поясню: простых или не совсем простых, но все же смертных людях).
Все усугублялось тем, что ее старались уличить в обмане, проводили расследования. А ей нельзя было открывать тайну, и она на это ни за что не пошла бы. После расследований Ходжсона даже Олькотт обвинял ЕПБ в позоре демонстрируемых ею феноменов, которые она совершила от имени Учителей. Так в августе 1885 года Елена Петровна жаловалась Синнетту на то, что Олькотт
“cautiously admitting that I might have substituted bogus for real phenomena!; that I am suffering at times from mental aberration.
Автоперевод:
"осторожно признавал, что я могла заменить поддельными реальные феномены!; что я иногда страдаю умственными отклонениями. "
К апрелю 1886 года - времени когда писалось письмо цитируемое мной по книге К.П.Джонсона - недостатки в привлечении внимания общественности к Мастерам стали уже очевидными. Фактически за месяц до этого Олькотт грозил уйти в отставку с поста президента общества, если она не пообещает «полный отказ от сенсаций», которые, по его словам, разрушили три четверти Теософского общества. На что Елена Петровна возразила ему:
Well, I told him the whole truth. I said to him that I had known Adepts, the “Brothers,” not only in India and beyond Ladakh, but in Egypt and Syria,—for there are “Brothers” there to this day. The names of the “Mahatmas” were not even known at the time, since they are called so only in India. That, whether they were called Rosicrucians, Kabalists, or Yogis—Adepts were everywhere Adepts—silent, secret, retiring, and who would never divulge themselves entirely.
Автоперевод:
"Что ж, я рассказала ему всю правду. Я сказала ему, что знаю Адептов, «Братьев», не только в Индии и за пределами Ладакха, но и в Египте и Сирии, поскольку там есть «Братья» и по сей день. Название "Махатмы" даже не было известно в то время, поскольку они стали так называться только в Индии. Что адепты, будь они розенкрейцерами, кабаллистами или йогами - везде адепты - молчащие, тайные, скрывающиеся в уединении и совсем не склонные к огласке."
Идолопоклонство в адрес Мастеров началось, когда Олькотт встретился с одним из них лично в Бомбее, и далее оно стало только усиливаться по мере роста числа членов теософского общества в Индии:
Olcott became crazy. He was like Balaam’s she-ass when she saw the angel! Then came Damodar, Servai, and several other fanatics, who began calling them “Mahatmas”; and, little by little, the Adepts were transformed into Gods on earth. They began to be appealed to, and made puja to, and were becoming with every day more legendary and miraculous. ... I saw with terror and anger the false track they were all pursuing. The “Masters,” as all thought, must be omniscient, omnipresent, omnipotent. ... The idea that the Masters were mortal men, limited even in their great powers, never crossed anyone’s mind, though they wrote this themselves repeatedly.
Автоперевод:
"Олькотт просто сошел с ума. Он уподобился Валаамской ослице, когда она увидела ангела!
Затем наступила очередь Дамодара, Сервая и нескольких других фанатиков, которые стали называть их «Махатмами»; и постепенно Адепты превратились в Богов на земле. К ним начали взывать, им начали делать пуджу [делать подношение, поклоняться], и с каждым днем они становились все более легендарными и чудесными. ... Я с ужасом и гневом увидела ложный путь, по которому они все последовали. "Мастера", как все думали, должны быть всеведущими, вездесущими, всемогущими. ... Идея о том, что Учителя были смертными людьми, ограниченными даже в своих великих силах, никогда не приходила в голову никому, хотя они писали это сами неоднократно".
ЕПБ по началу отказывалась признать свою долю вины в том, что произошло:
Is it Olcott’s fault? Perhaps, to a degree. Is it mine? I absolutely deny it, and protest against the accusation. It is no one’s fault. Human nature alone, and the failure of modern society and religions to furnish people with something higher and nobler than craving after money and honors—is at the bottom of it. Place this failure on one side, and the mischief and havoc produced in people’s brains by modern spiritualism, and you have the enigma solved
Автоперевод:
"Это вина Олкотта? Возможно, в некоторой степени. Моя? Я абсолютно отрицаю это и протестую против обвинения. Это не чья-то вина.
Только человеческая природа и неспособность современного общества и религий дать людям что-то более высокое и благородное, чем жажда денег и почестей, лежит в основе этого. Поместите эту неудачу с одной стороны, и вред и хаос, произведенные в мозгах людей современным спиритизмом, и вы разрешите загадку".
Но в дальнейших размышлениях ЕПБ стала все же признавать свою собственную ответственность за ложные взгляды на Учителей:
If anyone is to be blamed, it is I. I have desecrated the holy Truth by remaining too passive in the face of all this desecration, brought on by too much zeal and false ideas.
Автоперевод:
"Если кого обвинять, так это меня. Я осквернила святую Истину, оставаясь слишком пассивным перед лицом всего этого осквернения, вызванного слишком большим рвением и ложными идеями".
Но она, как я уже говорил, была зажата в тисках между тем, чтобы дать миру новое видение и тем, чтобы оставить в тайне имена тех, кто был на самом деле за спиной Елены Петровны. И после она не могла исправить искаженные взгляды на ее Учителей поскольку была необходимость скрывать их настоящие личности. И да - она использовала мифотворчество для того, чтобы увести внимание любопытствующих или любознательных исследователей от настоящих персонажей.
После доклада Ходжсона она практически перестала делать паранормальные феномены и редко обращалась к Мастерам. Она настаивала на том, чтобы ее Тайная Доктрина была оценена не на основании какого-либо предполагаемого авторитета, а только по существу написанного. Она пыталась отойти от богоподобного образа Махатм, которые она ранее изобразила, но по прежнему отказывалась идентифицировать их с историческими личностями и публично признать степень, в которой они были мифологизированы.
Как пишет Джонсон, возможно, это было отчасти связано с политической ролью ее Махатм; например, последние годы жизни Такара Сингха были посвящены антибританскому заговору с целью восстановления его трона. Но она, возможно, также боялась разрушить работу своей жизни и подорвать теософское движение, если бы она признала слишком человеческие ограничения Учителей. Двойственность Елены Петровны по этому вопросу в ее последние годы освещается странным решением, которое она приняла в качестве редактора Теософского журнала Люцифер.
Франц Хартманн, которому Елена Петровна призналась в своем смятении по поводу культа Махатм, был ее главным защитником во время расследования Общества психических исследований. Хартманн родился в Германии и несколько лет находился в Америке, когда связался с Теософией в конце 1870-х годов. Вступив в общество, он отправился в Индию, где провел девять месяцев в штабе Адьяра. Там он оказался втянутым в борьбу с Эммой и Алексис Куломб, чьи обвинения Блаватской в мошенничестве привели к обвинительному докладу Ходжсона. Франц Хартманн опубликовал буклет, отвечающий обвинениям Куломбов и оставался теософом в течение всей последовавшей борьбы с ними. Тем не менее, тон письма 1886 года показывает, что он печально разочаровался в культе Учителей и руководстве Олькотта.